На протяжении еще двух часов продолжалась полная отчаянной жестокости зачистка кадианцами Строения №235. Когда последний взвод доложил, что их сектор чист, Марнок облокотился на стену и сполз на землю, выронив из отшибленных рук пистолет с мечом. Он чувствовал себя полностью истощенным. Несколько ран на теле сержанта кровоточили и лишь теперь он начинал ощущать боль. Безумие и опасности битвы были позади, оставив сполох эмоций бурлить внутри него, ненависть, страх, эйфория и уныние. Меньше четверти солдат пережило штурм, но Строение №235 было в руках имперцев. Марнок надеялся, что оно того стоило. Он заметил направляющегося к нему Блэйднхолла. Глаза лейтенанта горели, и сержант понял, что его ожидает новый приказ. Кадианец сомкнул веки, когда осознал, что сегодняшняя бойня далека от завершения.

Практически все полки Имперской Гвардии, сражавшиеся на Кай-Жане, прибыли с Кадии, и именно им пришлось вынести основную тяжесть войны. 122-й Кадианский полк ко времени начала мятежа уже был расквартирован на планете, и оказался единственным кому удалось оказать серьезное сопротивление культистам в первые дни и часы бунта. Позже, на планету были переправлены 9-ый и 72-ой Кадианские пехотные полки вместе с 3-им Кадианским Тяжелым Танковым полком, чьи "Гибельные Клинки" и "Теневые Мечи" сыграли ключевую роль в разрушении вражеских горных укреплений Драконьего Хребта. Гвардейцы были отменно вооружены, тренированы и отточили свои боевые умения, отражая многочисленные набеги Хаоса вблизи Кадианских Врат. И все же бои Кай-Жанской кампании не уступали по свирепости великим сражениям прошлого, и к концу мятежа кадианцы потеряли убитыми или ранеными почти треть личного состава.

Ближе к концу войны, лояльным КЖ-СПО и Имперской Гвардии пришли подкрепления, состоящие из Пятой и Девятой роты Легиона Имперских Кулаков. Орден Первого Основания, Имперские Кулаки славились своим умением в осадной войне еще со славных времен Великого Крестового Похода Императора. Их опыт ведения уличных боев был успешно применен при штурме Дворца Мира, отметившем завершающие стадии Битвы за Воген.

Захват Вогена

Два космодесантника Хаоса оставались в тени, когда колдун Асурамандос, держал перед собой посох, вокруг которого вился бледный узор из подвластных варпу парящих ртутных нитей. Несмотря на глубокую сконцентрированность, он обернулся к своим компаньонам и хищно ухмыльнулся.

- Ты заметил, брат мой, сколь многое в этом сражении зависит от одного единственного жалкого здания?

- Конечно же заметил, - ответил товарищ колдуна. - Сначала арбитры сдерживали наших мятежных друзей достаточно долго для укрепления обороны. Потом, уплатив кровавую дань, глупцы сдались почти без боя, когда их смяли силы Имперских Кулаков.

Горсамет был немного ниже колдуна, но шире за счет сложенных за спиной крыльев Раптора. Также, несмотря на спокойный голос, Повелитель Ночи во время разговора нетерпеливо шевелил энергетическими когтями.

- Колдун, я желаю послать прихвостням лже-императора послание, что еще не все окончено, что страх вечно будет следовать за ними по пятам. Этот укрепленный участок арбиторов является символом городского сопротивления и должен быть разрушен. Глупцы восстановили его, переоборудовав под арсенал и судя по их действиям, это служит моим целям. Отвечай, колдун, настало ли время?

Но Асурамандос не ответил - его глаза были далеко отсюда…

* * *

Капитан Фэйн вздрогнул, когда неожиданно включился передатчик. Помех практически не было, хотя обычно Костману, связисту, приходилось осторожно настраивать передатчик, но он находился на другом конце комнаты, заваривая себе кофе. Фэйн был рад, что сообщения в этот раз были очень четкие, поскольку пришедшие приказы были крайне важны. Он вскочил, на ходу застегивая шлем и хватая обмундирование.

- Костман, хватай снаряжение НЕМЕДЛЕННО! Ты что новых приказов не слышал? Мы выдвигаемся, так что ПОШЕВЕЛИВАЙСЯ!

Костман оглядел офицера пустым взглядом и, с обычной для простых солдат Империума покорностью, подчинился. Взвалив на плече свою лазерную винтовку, он последовал за Фэйном, задержавшись лишь для проверки передатчика и убедился, что он все еще выключен.

На расстоянии в несколько кварталов Асурамандос посмотрел вверх.

- Они уходят, но скоро забудут почему. Поторапливайтесь.

Зашипев от предвкушения, Горсамет расправил крылья и взмыл ввысь, одновременно с этим отдавая своим скрытым силам приказ выдвигаться.

Битва за Воген началась также, как ей и суждено было завершиться; в крови, смерти и неразберихе. Присутствие повстанцев на Кай-Жане, как и их приготовления к мятежу не остались до конца незамеченными силами безопасности планеты. Но колоссальный размах восстания и уровень подготовки к нему ошеломили всех.

Повстанцы очень тщательно высчитали время нанесения первого удара; это был день рождения губернатора Кадулуса, объявленный всеобщим праздником. Примерно половине СПО предоставили отгул, позволив солдатам присоединиться к торжествам. Оставшиеся на постах по большей части были последователями фон Гьена, добровольно отказавшиеся от участия в празднествах. В руках повстанцев оказалась детальная информация о столице. Они условно разделили Воген на четыре боевых зоны и отметили практически каждый более-менее важный военный объект. Подразделениям был отдан приказ захватить каждый из вышеозначенных объектов, не считаясь с потерями. Главари культов составили списки из более чем двухсот целей и поименно назвали Имперских чиновников, которых требовалось захватить или убить.

В самом городе, полковник Карноу, командующий 122-м Кадианским полком, расквартированным на планете, был серьезно обеспокоен. Он чувствовал, что по всем признакам на планете назревал мятеж. Отменив все увольнительные, он привел все подразделения кадианцев в полную боевую готовность и собрал штаб в полковом командном пункте, расположенном в столице. Карноу принял решение разместить костяк своих войск в военных лагерях за чертой города, рассчитывая, что КЖ-СПО вполне способны справиться с внутригородскими проблемами. Это оказалось чудовищным просчетом, ибо ко времени первого нападения единственными сохранившими преданность Империуму оказались подразделения Адептус Арбитрес, дислоцированные в полицейском участке на юге города. Так что с началом восстания, база арбитров, и штаб 122-го Кадианского полка, оказались единственными островками сопротивления в Вогене.

Атака началась, когда толпы культистов высыпали на городские улицы. Лояльные граждане, не пожелавшие примкнуть к бунтовщикам, были вынуждены прятаться по домам или были растерзаны разъяренной толпой культистов. По всему Вогену, граждан не успевших скрыться приносили в жертву Темным богам Хаоса. Кровь реками текла по улицам, а воздух разрывали дикие вопли несчастных, приносимых в жертву на импровизированных алтарях. Стены покрыли нечестивые метки Хаоса, и каждый символ Имперского Культа был либо осквернен, либо разрушен. Здания поджигались, позволяя необузданным пожарам озарять столицу устрашающим адским сиянием. Чудовищные существа, привлеченные из варпа этими кошмарными деяниями, ворвались в реальность и неистовствовали по всему городу, разрывая в клочья всех встававших у них на пути, будь то культист или имперец.

В центре Вогена находилась резиденция планетарного губернатора, могучая цитадель, более известная как Дворец Мира. На момент начала восстания губернатор Кадулус, со своими близкими друзьями, распутно отмечал свой день рождения. В тайне от них, на большинство постов дворцовой стражи проникли культисты, а от преданных губернатору стражей быстро и тихо избавились. Пирующие даже не осознавали что что-то не так, до тех пор, пока фон Гьен лично не прошествовал в банкетный зал. Щелкнув пальцами, он отдал культистам приказ бросить Кадулуса и прочих в застенки цитадели, где он на досуге сможет заняться ими более серьезно. Мощнейший бастион Вогена пал без единого выстрела.

Меж тем море культистов бушевало вокруг полицейского участка и штаба кадианцев. Вновь и вновь волны хаосопоклонников накатывали на позиции лоялистов, но без видимых результатов - оба здания были прекрасно укреплены и окружены минными полями и "зарослями" колючей проволоки. У легковооруженных культистов не было ни единого шанса взломать столь комплексную систему обороны. Даже обезумившие от жажды крови главари культов вскоре осознали всю тщетность дальнейших атак и быстро сменили тактику, стараясь подавить оборонявшихся залпами тяжелых орудий и снайперским огнем из высотных зданий поблизости. Окруженным и отрезанным, не ведавшим, что мятеж охватил уже всю планету арбитрам, вместе с Имперскими Гвардейцами оставалось лишь держаться из последних сил и возносить молитвы Императору.

По улице катилось эхо многократно усиленного рева дредноута Хаоса, чья плазменная пушка сияла подобно маленькому солнцу, исторгая сгустки чистой энергии и превращая целые куски дороги в озерца кипящей материи. Кадианцы отворачивались от нестерпимого жара лишь чтобы оказаться под огнем с крыши винного погреба и откатываясь под градом разрывных снарядов. Следующий залп, с крыши полицейского участка, оттеснил кадианцев в другую сторону. Люди хватались за пробитые бронежилеты, когда дальнобойные снаряды находили свою цель. Весь взвод содрогнулся от опустошающей очереди, косящей имперцев подобно срезающей колосья пшеницы косе. Высоко летящие Рапторы приземлились в тылу кадианцев и обрушились на строй, визжа подобно демонам. И все же среди этой какофонии они услышали клич Фэйна.

- Вы кадианцы или кто? Вставайте и сражайтесь!

Один за другим, солдаты поднялись на ноги. Не замечая ужасающего вида разрываемого Рапторами на части отряда Бронированного Кулака, 122-й Кадианский развернулся и вновь направился к участку арбитров.

Мятежные подразделения КЖ-СПО совместно с культистами, контролировали город повсюду, вокруг двух опорных точек лоялистов, и в то время как КЖ-СПО принялись усердно укреплять свои позиции и возводить укрепления, культисты начали охоту на оставшихся в столице имперских граждан. На вершине Дворца Мира было водружено огромное знамя, инкрустированное символом Хаоса Неделимого. И, будто это явилось сигналом, в момент водружения знамени "Громовой Ястреб" Легиона Повелителей Ночи пронесся с орбиты и приземлился на внутреннем дворе цитадели, выпустив из своего чрева полдюжины отделений космодесантников Хаоса для помощи в защите города. У бунтовщиков ушло всего два часа на захват крупнейшего города на планете.

Отчаянная оборона

Хотя фон Гьен с последователями и не ведали об этом, но восстание достигло своего пика. По всему Кай-Жану, культисты достигали своих целей, а Имперские защитники были застигнуты врасплох. Но теперь обороняющиеся знали, с чем имеют дело, и, что самое главное, осознали, кто был их врагом. Несмотря на то, что сотни тысяч примкнули к культам Хаоса, и треть КЖ-СПО перешла на сторону Предателей, основная масса населения осталась верна Империуму и начала ответные действия. Через несколько дней оказавшиеся в меньшинстве бунтари были вынуждены перейти к обороне.

Наибольшие потери понесли в эти первые дни плохо вооруженные и нетренированные культисты, тысячами погибая в бессмысленных штурмах Имперских укреплений. Чудовища, прибывшие из варпа на подмогу повстанцам на начальных стадиях кампании, были либо перебиты в боях, либо вернулись в свое темное царство Хаоса, оставив демонопоклонников сражаться самим по себе. К тому времени как фон Гьен осознал, что эти самоубийственные атаки лишь истощают ряды его последователей, и отдал приказ прекратить штурмы, двое из трех культистов уже были мертвы. У КЖ-СПО с Повелителями Ночи дела шли намного лучше, однако их силы были слишком распылены.

Прибытие свежих Кадианских полков через три недели после начала мятежа решили судьбу повстанцев. Подавление бунта оставалось лишь вопросом времени.

Пока рядовой Вайли ожидал, когда заряжающий выберет новую цель, цель нашла их. У окраины руин, напротив кадианцев, массивный, крылатый космодесантник Хаоса, поднялся во весь рост. Вайли услышал, как напарник глухо выругался. Почти на голову выше имперцев, Повелитель Ночи развел в стороны руки, предлагая себя в качестве мишени и обращаясь к солдатам голосом, напоминающим бархат, обитый сталью.

- Разве я не еретик? Покарайте ж меня во имя вашего лже-императора, но будьте осторожны, ибо я со смертью на короткой ноге.

До Вайли донеслись вопли заряжающего:

- Стреляй. Стреляй! Стреляй!!!

И когда он заметил вспышки от попаданий лазганов на броне Предателя, рядовой выстрелил из ракетницы. Невероятным образом, один из лазерных лучей нашел слабое место в наколеннике гиганта, и тот припал на раненое колено как раз в тот момент, когда ракета Вайли с ревом пронеслась над ним. У рядового колени подогнулись от слабости. До него донесся быстро приближающийся хищный смех врага, но Вайли не поднял взора. Он знал, что должно было произойти.

В самой столице, штаб 122-го полка и укрепленные участки арбитров являлись двумя занозами в боку мятежников. Обе позиции лежали невдалеке от городских стен и позволяли подкреплениям имперцев проникать в черту города без ожесточенных боев. Более того, войска лоялистов получили два хорошо укрепленных плацдарма, в то время как повстанцам приходилось справляться со множеством угроз внутри того, что они считали своим защитным периметром. В первые дни фон Гьен несколько раз инициировал крупномасштабные штурмы Имперских укреплений, но даже при поддержке артиллерии, демонов, и Повелителей Ночи, что шли на острие атак, мятежникам так и не удалось полностью захватить здания.

Превосходимым как числом, так и вооружением, защитникам ничего не оставалось кроме как покрепче стиснуть зубы и подороже продавать свои жизни. Повстанцам приходилось оплачивать кровью каждый отбитый метр. К концу первого дня среди штаба 122-го полка осталось лишь полдюжины солдат, не получивших ранения, среди арбитров ситуация была не лучше. Казалось, что позиции имперцев вот-вот падут, однако раненые и изможденные солдаты продолжали отбивать атаку за атакой. Эта отчаянная оборона на протяжении чудовищной ночи, когда вокруг рвались снаряды и чудовища завывали во тьме, дала достаточно времени колонне подкреплений лоялистов чтобы прорваться сквозь двенадцать километров от полкового лагеря до двух очагов сопротивления. Когда на утро мятежники вновь пошли на приступ, их встретили свежие силы Имперской Гвардии, и силам повстанцев пришлось отступить с тяжелыми потерями. Вялые атаки на укрепления лоялистов продолжались до конца дня, но ни одна так и не увенчалась успехом. Неохотно, фон Гьен, утратив инициативу, был вынужден перейти от нападения к обороне, окапываясь перед неизбежной контратакой имперцев.

Ответный удар

Начиная с третьего дня Битвы за Воген, войска 122-го Кадианского полка, получившие подкрепление из двух других подразделений кадианцев и от космических десантников Ордена Имперских Кулаков, начали планомерно отбивать здание за зданием в захваченной столице. Каждая улица, аллея, окно и стена несла в себе смертельную угрозу. Единственным способом продвигаться вперед, был подрыв стены гранатой или плазменным зарядом, после чего приходилось атаковать через образовавшийся проем. Потери штурмовых групп были необычайно высоки; лишь единожды решиться на подобный штурм требовало огромной отваги, но гвардейцы 122-го полка шли на приступы снова и снова, день за днем, неделю за неделей. Очень мало кто пережил сражения подобной интенсивности невредимым как телом, так и духом.

- Предатели, еретики, повернитесь и встретьте нас лицом к лицу, настало время очищения! - орал подобно безумцу сержант ДеЖано, давя на гашетку огнемета.

Шеренгу космодесантников Хаоса охватило бушующее пламя. Из-за парапета еще две струи горящего прометиума ударили по зубчатой стене, окутывая Повелителей Ночи пеленой ревущего пламени. ДеЖано заорал и засмеялся одновременно, уверенный, что после их прошедшей все круги ада атаки, 122-й Кадианский вновь восторжествовал. Но стоило лишь огню угаснуть, как космические десантники Хаоса повернулись к ДеЖано и его товарищам. Их керамитовая броня почернела, но ни один не погиб. Отточенным движением, ряд болтеров поднялся наизготовку.

На внутреннем дворе до капитана Фэйна донесся вопль отчаяния сержанта ДеЖано, резко оборвавшийся после залпа болтеров и потонувший в злобном хохоте.

Ландшафт Вогена был на стороне культистов и лишал атакующих преимуществ мобильности и огневой поддержки. Повстанцы довольно быстро смекнули, что лучшей тактикой было держаться как можно ближе к лоялистам, лишая их возможности наносить артиллерийские и воздушные удары. Сражение переросло в кровавые уличные бои, где здания переходили из рук в руки по нескольку раз на дню.

Мятежники, при помощи культистов и обращенных в рабов Имперских граждан превратили каждое строение в небольшую крепость. Тяжелое вооружение аккуратно устанавливалось с расчетом поражения всей улицы или аллеи. Городская канализация использовалась для быстрой переброски отрядов с целью нанесения внезапных и смертельных контрударов. Чтобы обезопасить себя от подобных угроз, имперцы посылали свои отряды вглубь канализации, так что зачастую во тьме подземных переходов разгорались ожесточенные схватки между "туннельными крысами".

На поверхности же, танки класса "Леман Русс" использовались для поддержки пехоты во время штурмов зданий и укрепленных позиций повстанцев. Танки продвигались по улице, устраняя все развернутое тяжелое вооружение бунтовщиков. Затем штурмовые отряды методично зачищали дом за домом, устраняя присутствие в городе врага . С высотных зданий снайперы с обеих сторон прочесывали улицы в поисках целей и смертельные дуэли между снайперами были не редки.

Тогда как Кадианцы пробивали себе путь на юге, оставшиеся лояльными подразделения КЖ-СПО вели бои в северной части Вогена. Используя укрепленный участок Адептус Арбитрес как плацдарм для наступления, 2-ой и 6-ой полки КЖ-СПО начали зачистку северной стены. После четырех дней тяжелых боев 6-му полку КЖ-СПО удалось захватить Ворота Северной Дороги, тем самым, позволив союзникам беспрепятственно проникать в город. Лоялисты продолжили продвижение внутрь столицы, несмотря на ожесточенное сопротивление мятежников. Медленно, но верно, Кадианцы с подразделениями КЖ-СПО затягивали петлю на шее повстанцев.

Спустя три недели непрерывных сражений, бунтовщиков оттеснили к последней линии обороны вокруг Дворца Мира. Но хоть Имперские войска и контролировали почти две трети Вогена, мятежники были далеки от разгрома. В их руках все еще находились великолепно укрепленные позиции, и повстанцы были более чем способны проводить дерзкие контратаки. Повелители Ночи все еще представляли чудовищную угрозу, возглавляя внезапные наступления и наводя панику рейдами по тылам Имперской Гвардии. Но самым опасным являлось то, что лоялисты оказались обескровлены и измождены непрерывными уличными боями. Почти на весь последующий месяц сражения в Вогене имели позиционный характер. Началась война на истощение, и ни одной из сторон не удавалось сместить чашу весов в свою сторону.

Последний штурм

Хотя мятежники и пережили первую волну Имперских штурмов города, в долгосрочной перспективе исход войны не оставлял сомнений. Вскоре свежие Имперские подкрепления подтянулись на помощь осаждавшим Дворец Мира. Наиболее значительным событием стало прибытие двух полных рот космических десантников Ордена Имперских Кулаков. Присутствие на поле боя великих воинов человечества, известных по всей галактике как один из Орденов Первого Основания, подняло боевой дух сражавшихся на разрушенных Вогенских улицах солдат . В течение нескольких дней после прибытия космических десантников был отдан приказ начать штурм последнего оплота восстания фон Гьена.

Имперские Кулаки славились своим мастерством ведения осадной войны, но все же штурм Дворца Мира по своей сложности не уступал великим сражениям прошлого. У танков не было возможности эффективно действовать средь узких улиц и аллей вокруг дворца. Стены крепости были толсты и крепки, так что создание бреши зачастую было связано либо с существенными трудностями, либо вообще невозможно. Сражение переросло в серию безрассудных штурмов. Тем не менее, непреклонное наступление продолжалось, и мятежников медленно теснили шаг за шагом.

Наконец, после трех месяцев ожесточенных боев в живых осталась лишь горстка повстанцев. Согласно приказу Верховного Командования, выжившим арбитрам Вогена была предоставлена честь, возглавить последний штурм Дворца Мира. И арбитры, декламируя литании Свершения Правосудия, ринулись в атаку. Бунтовщики отчаянно сражались, но не имели шансов на победу и были перебиты до последнего человека.

Фон Гьена нашли в дворцовом подземелье, невдалеке от чудовищно изувеченного тела бывшего планетарного губернатора Кадулуса. Фон Гьен предпочел яд пленению. Меж тем, высоко на вершине Дворца Мира арбитры скинули вниз знамя Хаоса Неделимого, что реяло над цитаделью на протяжении всего мятежа.
Кай-Жанское Восстание завершилось.

Вместо битвы в полете, Лорд Хаоса приземлился на рампе во внутреннем дворе и, низко пригнувшись, понесся к Фэйну. Удар первого гвардейца пришелся слишком рано, и Горсамет легко отклонил штык-нож, легким поворотом левого когтя, вырвав глотку не успевшему оправиться солдату. Второй оказался более осторожен, поджидая бегущего Предателя для точного удара. Его штык-нож отскочил от керамитовой грудной платины, задев плечо и застряв в крыле прыжкового ранца Раптора. Молниеносный удар острых как лезвия когтей отсек солдату руки, оставив лазган болтаться на огромном Повелителе Ночи. Внезапно потеряв равновесие, Горсамет пнул в сторону выживших Кадианцев ящик с боеприпасами, весящий как взрослый человек. Капрал Рейли оттолкнул Фэйна и охнул, когда ящик врезался в него. Капрал уже отшвырнул свой огнемет и сжимал в руке длинный боевой нож с деревянной ручкой. Он инстинктивно рухнул на землю, покатившись вместе с ящиком, когда воздух над его головой разорвали когти Предателя. Нанеся удар снизу вверх, капрал сцепился с Горсаметом, отчаяние предавало кадианцу сил для сдерживания массивного Повелителя Ночи. Он все же успел выкрикнуть:

- Капитан! Сейчас!

Придя в себя, Фэйн поднял свой силовой меч и заметил, как Горсамет переключил свое внимание на отважного гвардейца, в броню которого вгрызались когти Раптора.

С ближайшей улицы Азурамандос, наблюдавший за битвой своим вторым колдовским зрением, тихо произнес:

- Нет, не раньше, чем мы заполучим твою душу.

Затем он напрягся и тут же расслабился.

Во внутреннем дворе участка арбитров, руку Фэйна непроизвольно свела судорога и удар по Горсамету пришелся плашмя. Дальше капитан услышал звук ломающихся и дробящихся костей капрала, сдавливаемого железной хваткой космодесантника. Тело Рейли осело на землю к ногам Фэйна подобно истрепанной тряпичной кукле. Капитан остался один среди растерзанных трупов солдат своего взвода, силовой меч опущен. Он ощутил, как его захлестывает волна отчаяния и ужаса, когда взор Лорда Хаоса пал на него. Желание спрятаться, молить о пощаде, пообещать все что угодно за возможность отвратить нависший рок зародилось в его душе. Но тут взгляд капитана уловил лежащее в грязи знамя 122-го Кадианского и десятилетия военной доблести вытеснили щупальца темного колдовства из его разума.

Выпрямившись, Фэйн встретил взгляд Горсамета и бросил тому в лицо:

- Предатель! - прежде чем когти Раптора вырвали его сердце.