Светлые волосы, остренькие ушки и голубые глаза. Хотя сейчас они закрыты. Моя игрушка-на-сегодняшний-вечер сладко спит. Намучилась, бедняжка. Я ее понимаю. Хотя война идет уже довольно долго, все же, такое случается не каждый день. Спи, девочка. Скоро закончится моя смена, и Ант Чилот заступит на вахту. Рыцарь Слаанеш, как и я, он, однако, вряд ли дал бы тебе поспать. Ант - Художник с большой буквы, его полотна известны во многих мирах, как покоренных Хаосом, так и не осчастливленных пока нашим присутствием. А лучшими красками, по его мнению, являются внутренности и телесные жидкости жертвы, только что погибшей в его объятиях. Но сегодня Художник остался без красок, а мне повезло больше. Впрочем, тебе тоже, хотя ты, возможно и не считаешь это везением. Ты – моя, и скоро отправишься со мной в чащу этого темного леса, как и все, кто были до тебя.
Вообще-то твое сумасшедшее везение началось еще утром. На рассвете, после дикого по скорости ночного марша через леса, мы ворвались в этот небольшой городок. Сам по себе он не представлял какой-либо ценности, ни как военная база, ни с точки зрения ресурсов. Просто командованию надо было убедить Альянс, что наступление главных сил Хаоса произойдет не там, где оно должно было начаться. Нужен был отвлекающий маневр, и это задание снова досталось нам. Лорды идеально спланировали операцию. Мы быстро нашли дорогу, появились неожиданно, и не встретили организованного сопротивления.

Хотя, как выяснилось позже, гарнизон городка в два с половиной раза превосходил по численности наш эскадрон. Просто этим утром они спали, а мы – нет. Результат – из всего города к вечеру в живых только ты, милая девочка эльф. (Кстати, а что ты вообще делала в городе людей?) Когда с остатками гарнизона было покончено, в одном из переулков я нашел тебя. Вернее, она тебя нашла. Виктория – беспощадная убийца и прекрасная разрушительница, воплощение боевой мощи Хаоса и его первозданной красоты, истинный рыцарь Кхорна и с недавнего времени, командир нашего эскадрона. Ее меч уже был занесен над твоей шеей, но мне повезло больше. Сегодня вообще счастливый день. Минут за 15 до того, как клинок Вики собирался оборвать твою юную жизнь, (кстати, а сколько тебе лет? Ты ведь эльф, у вас все по-другому, да?) я обыскивал дом какого-то горожанина. Не бедного, судя по всему. И обнаружил замечательный метательный нож из голубого металла. Гномья работа, по-видимому. Я решил, что прошлому владельцу клинок больше не понадобится. Правда же, зачем мертвецу метательный нож?
- Стой! – мой крик, усиленный эхом от стен переулка заставил воительницу Кхорна удержать свой меч за миг до удара. Понимая, что это не надолго, я помахал своей находкой, демонстрируя Вике голубое сияние гномьей стали.
- Развратный ублюдок - одно из самых ласковых имен, которыми она меня называет. – если для тебя этот, пока живой, кусок эльфийского навоза стоит дороже произведения искусства, которое ты держишь в руке, то можешь ее забрать - обычно Виктория немногословна, но нож действительно прекрасен, а у убийц, знаешь ли, свои ценности. Легкий пинок кожаного сапога командира отправил эльфийку к моим ногам. Нежная кожа, прелестные ушки и потрясающие белокурые локоны – я залюбовался пленницей. На мой взгляд, она стоила десяти таких ножей, но рыцарь Кхорна считала по-другому.
- Быстрее, или ты труп – голос командира спокоен, рука протянута в мою сторону. А вот это уже серьезно. Легонько бросаю нож ей в руку вперед рукоятью, конечно же. Быстро падаю, уходя в кувырок. И с удивлением наблюдаю, как из окна второго этажа медленно вываливается бронированный воин городской стражи. С грохотом и лязгом падает он в двух шагах от меня. Из окровавленного горла торчит все тот же прекрасный метательный нож работы неизвестного гномьего кузнеца. А арбалет в руках солдата так и остался заряженным.
- Клинок и правда хорош – замечает Виктория, с философским видом вынимая нож и вытирая его об одежду воина.
- Благодарю. Я не заметил стрелка.
- Тебе было куда смотреть – презрительная усмешка и кивок в сторону эльфийки. – вы, слуги развратного бога, совершенно не думаете о выживании.
Я очень уважаю Викторию. С ней действительно можно чувствовать себя спокойно. Поэтому к ее оскорблениям отношусь с легкой иронией, разумеется, не показывая ей этого. Жить, все же, еще хочется. Я посадил эльфийку на плечо, и пошел дальше, вперед, по улочкам пылающего города. Девочка с ужасом смотрела вокруг. А я хохотал. Похоже, это напугало ее еще больше. Хотя, знай она причину, должна бы радоваться. Сегодня ночью я вновь нарушу приказ. Она – единственная, кто останется в живых. Это – мой бунт против наших богов. Против Кхорна, требующего уничтожать любую форму жизни. Против Тзинча, считающего, что глупо оставлять жизнь пленным, находясь в глубоком тылу врага, тем более, давать им свободу. И Нурглу это тоже не понравится, потому как угрожает нашему выживанию. А Слаанеш, моя милая Слаанеш… Ант Чилот, да и многие с ним, почему-то считают ее мужчиной. «Темным Принцем Наслаждений», как они говорят. Чушь собачья! Просто они не в состоянии воспринимать ее по-другому. Я-то знаю, что Слаанеш – женщина-девочка неземной красоты.
Тело юной гимнастки, темно-коричневые перепончатые крылья и полутораметровый, ядовитый скорпионий хвост, с жалом, свисающим над головой – вот что такое Слаанеш! Извращенная в удовольствии и боли, нежная, ласковая и по-детски жестокая, обладающая безграничной фантазией и чувством юмора, граничащим с издевательством, Слаанеш была богиней, которую я выбрал для себя. Тот мир, откуда я родом, не знал полчищ Апокалипсиса, а о Хаосе упоминалось лишь в легендах. Все было более чем упорядоченно, и демонические голоса очень редко звучали в сознании людей. Но тот, кто искал – находил. Помимо прочих «прелестей» наш мир отличала пуританская мораль. Одному мужчине – одна женщина, разница в возрасте – чем меньше, тем лучше, семья под контролем старейшин, а говорить об удовольствии считалось дурным тоном. Такой порядок вещей не устраивал меня с детства. Я бунтовал, с переменным успехом, набивая шишки и получая опыт. А потом решился на действие.
Я сказал «Пойдем со мной» - и они пошли. Их было трое и они были молоды. Рисса, Анаст и Кларион. К дальним лесам и заброшенным замкам, туда, где о нас не знали, я вел их, и они шли за мной. В первый же день побега мы устроили оргию. «Дикую», по нравам нашего мира. «Так себе», если говорить с позиции теперешнего опыта. И это была Слаанеш, хотя тогда я и не знал этого. Дни проходили в радости и удовольствиях. Рисса, умная и с характером, могла как поднять мне настроение, так и испортить его на целый день. Дикая Анаст, как же трудно было приручить ее! Сама не желая, она учила меня мучить и получать удовольствие от этого. А Кларион... Кларион была идеалом. Такой, какой и должна быть женщина, по моему мнению. Красива, чувственна, умна, в меру послушна, мы, казалось, даже на расстоянии сливались воедино. Ее мысли звучали в моей голове, а она бросалась исполнять мое желание еще до того, как я успевал его высказать. И я допустил ошибку. Я безумно влюбился в нее. И захотел остаться только с ней. Забыв, что именно этому учили ненавистные мне предки. Именно этого хотела мораль. Именно от этого мы и бежали. Я оставил Риссу познавать мир и искать новых ощущений. Мы расстались легко. То, что нас связывало, было скорее рассудочным, осознанным влечением, чем порывом страсти. С Анаст было по-другому. Я не ожидал, что жертва может настолько привязаться к тому, кто постоянно мучил ее. А может, для нее это не было мучением. Я гнал, но она не хотела уходить. Я настаивал – и это было моей ошибкой номер два. Анаст ушла, и целых полтора месяца мы с Кларион наслаждались друг другом. Тогда мне казалось, что это и было счастье.
А потом пришли люди. Анаст привела их, и в этом я никогда не винил ее. И были месяцы в темнице. Мой поступок был слишком неправильным для того мира. Старейшины долго решали, в чем его причина и что со мной делать. Мне, по большому счету, было плевать. Лицо Кларион день и ночь стояло передо мной, ее голос звучал в моих ушах, а тело помнило ее руки. И тогда я воззвал к Хаосу. В нашем мире это называлось «сойти с ума», хотя это и не совсем одно и то же. Воображение рисовало мне причудливые ритуалы, и я творил их, благо времени было много. Я призывал богиню, или то, что я считал, было богиней моей страсти, и она явилась ко мне. «Ты остановился на достигнутом и скатился назад. Или прими мораль и будь, как все, или иди моим путем. Но – окончательно. Хаос не приемлет умеренности и компромиссов. Страсть и Любовь должны подчиниться тебе. Не наоборот» - говорила она. «Да будет так» - отвечал я, -«только верни мне Ее!!». Она грустно улыбнулась в ответ. «Ты скоро узнаешь, стоит ли она тебя. И что ты будешь делать потом?» - голос богини растаял в воздухе, и дверь темницы открылась. Был темный поздний вечер. Стражники вывели меня за ворота. «Уходи» - сказали они. Я до сих пор не знаю причины этого. По меркам того мира такого просто не могло быть. Так думал я, отдыхая в лесопосадке у дороги, после долгого бега прочь. Через неделю я вновь увидел Риссу. Мы, как и раньше, помогали друг другу. И, как раньше, в наших действиях не было ни чувств, ни привязанности. Мы делали то, что считали нужным, то, что устраивало обоих. Потом я повстречал Анаст. Ее глаза говорили: «Возьми меня с собой, я так ждала тебя», но я не смог бороться с собою. Только Кларион была нужна мне тогда, только ее я искал, и это было третьей ошибкой. А потом я ее нашел. От прежней Кларион остался лишь очаровательный разрез глаз. Ее внешность изменилась, хотя я бы смирился и с этим. Сознание изменилось тоже. «Все это было неправильно. Я не хочу тебя видеть» - сказала она. И в тот момент я понял, что такое смерть. Состояние, когда не осталось вообще ничего. Глобальная потеря смысла жизни. И вспомнил слова богини. И пошел прочь. Искать смысл, искать свой мир, искать себя. Богиня явилась той же ночью.
- Вот лежит герой - улыбалась она. - Ты наделал кучу вещей столь же великих для твоего мира, сколь и несуразных. Столько испытаний пройдено, и ты таки нашел ее. И ради чего? Кому это было нужно, кроме тебя?
- Никому.
- Так стоит ли жертвовать собой? Во имя чего бы то ни было?
- Видимо нет.
- Умница. Обожаю понятливых.
- И что дальше?
- Ищи. Сравнивай. Выбирай. Тебе решать – она усмехнулась и исчезла.

Я переехал в другую страну, встретил других людей. Среди них был Он, вербовщик, меняющий лица. Безумие и холодный расчет, беспричинная злоба и обаятельная доброта, огромная сила и множество слабостей сочетались в Нем. И Он говорил о Хаосе. От Него я впервые услышал имя Слаанеш. Вступив в один из эскадронов легкой кавалерии, которую называли «Дыхание Смерти», я узнал, что такое война. Убийства никогда не прельщали меня, но и отвращения, как такового, тоже не было. Эскадрон постоянно находился в движении, то тут, то там требовалось наше участие, поэтому времени предаваться размышлениям особенно не оставалось. Как нет его и сейчас, моя милая пленница. Зачем я рассказываю тебе все это? Наверное, это способ привести мысли в порядок, нет? Что молчишь, я же вижу, что реснички дрожат, не спишь, значит. Хотя, может быть, у эльфов это и по-другому? Виктория появилась в эскадроне через неделю после меня. Наш командир, Мрэйф рыцарь Тзинча Архитектора Судеб, часто отправлял нас на задания вместе. Но воительница Кхорна не поддавалась моим ухаживаниям. Для нее смыслом жизни были убийства и разрушение, а удовольствие она получала в битвах. При потрясающей реакции и молниеносных рефлексах, в открытом бою с ней практически невозможно было справиться. Но в стратегическом планировании она мало что смыслила, а военные хитрости считала грязными уловками, которые ставила ниже своего достоинства.
Военачальники Хаоса, как правило, берегли воинов и не рисковали ими понапрасну. Но в тот раз вышло иначе. Мрэйф приказал Виктории, которая всегда рвалась в бой, набрать дюжину добровольцев. Из всех нас, похоже я один понимал, что им не суждено вернуться. И попросился с ними, чем очень удивил Мрэйфа и вызвал легкую полуулыбку Вики. Она считала это просто очередным заданием, не понимая, на что мы идем. А отправляли нас в «отвлекающий» маневр. Предполагалось, что, попав в засаду Альянса, мы будем уничтожены. Но в то время, пока люди крошили нас на куски, эльфы расстреливали из луков, а гномы добивали молотами, большая часть эскадрона обходным маневром ворвалась в лесное святилище врага, унеся с собой какой-то нужный Лордам волшебный Кристалл, который и был целью операции. Из дюжины всадников Хаоса, посланных в ловушку, остались только мы с Викой. Со связанными руками мы шли за эльфами, пленившими нас, а копья людей подгоняли в спину. Понимая, что этот поход не будет долгим, и мы, скорее всего, обречены, я разговаривал с ней так, как будто терять уже было нечего. Когда нас подвели к дереву, с ветвей которого свисало две петли, я понял, что так оно и было.
- О чем ты думаешь сейчас?
- Жалею, что не успела убить еще больше этих тварей.
- А я жалею о другом.
- ???
- Этот лес... Представь, что здесь никогда не было войны. И этих людей, и эльфов, и уродов бородатых. Просто лес, тихий вечер, журчание ручья, розовый закат…
- И что?
Я собирался в ярких красках расписать ей то, что вертелось на языке, и подсказывала Слаанеш, но подумал, что сейчас это не лучший вариант. Пришлось слегка покривить душой:
- Мы с тобой бежим по тропинке, смеемся и держимся за руки, нам тепло и радостно, а потом, по веткам этого дуба вверх, а оттуда, рывком в ручей, разбрасывая во все стороны теплые брызги. Он достаточно глубок, как думаешь, мы бы достали до дна? Она повернула ко мне лицо. Я никогда еще не видел ее такой. Детская улыбка сияющих глаз и… капелька влаги на щеке. Она подняла голову и засмеялась. Переливчатый детский смех.
Все дальнейшее произошло как-то очень быстро. Казалось, что обрывки веревок, стягивавших ее запястья, еще не успели упасть на землю, а ее руки уже поднялись вверх. И лезвия ее, непонятно откуда взявшихся, острых кривых ножей через миг были в крови. Двое людей медленно оседают, роняя копья на землю, а мои руки почему-то больше не связаны. Стрела с зеленым опереньем еще дрожит в твердом дереве, в том месте, где только что находилась голова Виктории, а из горла того, кто стрелял, уже фонтаном бьет кровь.
- Смерть Альянсу! – кричит черная воительница, привлекая к себе внимание всех, кто остался в живых. И, тихо, одними губами, в мою сторону: - Коней!
В общем, каким-то чудом, мы вырвались. Пока будущая демонесса Кхорна заливала чужой кровью поляну того чудесного леса, мне удалось отвязать двух наших коней и покалечить всех остальных, чтобы исключить возможность погони. Труднее всего оказалось на всем скаку вломиться в гущу схватки и выдернуть оттуда Вику. Думаю, в глубине души, те, кто там остались, были мне благодарны.
Мы бок о бок скакали по широкой тропе. Рыцарь Кхорна смеялась во весь голос. Как мало надо некоторым для счастья. Мне снова захотелось сказать ей что-то приятное.
- Благодаря тебе мы избежали предназначенной нам судьбы.
- Почему предназначенной?
- Ну, Мрэйф вряд ли ждет нас живыми.
- Ты хочешь сказать, что он сознательно послал нас в ловушку? – лицо девушки стало вдруг жестким. Веселье как рукой сняло.
- Ну, это было очевидно.
- Так – секундная задумчивость – ты знал это и пошел. Но ты же мог не идти. Когда я спрашивала, кто пойдет со мной, ты мог остаться, верно?
- Ну да.
- И почему ты пошел?
- Когда ты стояла перед строем и смотрела на нас, твои глаза горели, а грудь… о, она так возбуждающе вздымалась под кожей доспеха… а попка, ну это вообще отдельная тема – на этот раз мне просто лень было врать и придумывать что-то. Иногда говорить правду тоже полезно. Чтобы не забыть, что это такое.
- Идиот. Тупой, развратный придурок. Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме… хотя нет, не можешь. Слаанеш, как я могла забыть. – и, уже другим тоном – Но это ничего не меняет. Эта тварь Мрэйф отправил нас на смерть. Ее он и получит.
- Ты собираешься убить рыцаря Тзинча, своего прямого начальника?
- Теоретически, мы с тобой мертвы. А на мертвых не действуют ограничения и запреты.
Оставшуюся часть пути я уговаривал ее не врываться на всем скаку в эскадронный лагерь, а действовать разумно, скрытно и осторожно. Не знаю почему, но в этот раз она меня послушалась.
На утро Мрэйфа обнаружили лежащим у себя в шатре с эльфийской стрелой в ухе. Видимо, на этот раз, мудрость и осторожность Тзинча оставили его. А ближе к обеду появились мы, с волшебным Кристаллом в мешочке и красивой историей о том, как мы отбили его у отряда эльфов, якобы ошивавшихся неподалеку. В штабе наш рассказ возражений не вызвал. Похоже, наличие Кристалла волновало Лордов гораздо больше, чем кадровый вопрос отряда, одного из многих, ходивших под их началом. Меня посвятили в рыцари, эскадрон получил пополнение, а Виктория – должность нашего командира. С тех пор, каждое утро она будит меня, иногда мягко, иногда – бесцеремонно вытаскивая из палатки, и заставляет часа по полтора фехтовать с ней. У девочки большие амбиции. Очень скоро она собирается получить повышение. И ей, видите ли, нужен заместитель, «чтобы было на кого выплескивать лишние эмоции, и чьи нелепые советы будут портить аппетит», как она однажды выразилась. А заместитель Демонессы Хаоса, по ее же словам, «должен уметь пользоваться саблей лучше, чем криворукий гоблин, которого только что научили ходить». Меня совершенно не привлекает власть, но Вике известны мои слабости. Она обещала оставлять жизнь любому количеству пленниц, которых я смогу захватить. Но главное - это свободное от вахт время, которое я буду полностью посвящать им и Слаанеш. А это, я тебе скажу, стоит того. Сегодня вечером в моем шатре ты убедилась в этом, нет? Хмуришься? Значит, точно не спишь. У вас, эльфов, я слышал, тоже с моралью проблемы? Для вас любовь, это - играя на гитаре, смотреть ночью на звезды и говорить друг другу слова, которые ничего не значат, да? Заулыбалась. Ну а то, что было сегодня вечером, это как? Краснеешь? Сама-то помнишь, как кричала от боли и стонала от удовольствия? Как твой шепот «нет» и твой же крик «Еще!», звучали одновременно? Могут ли пять полнолуний и десять закатов дать такие эмоции? Вот именно. Если это хмыканье на эльфийском означает «благодарю», тогда пожалуйста, мне тоже понравилось. Ну, а нам с тобой пора. Тебе не говорили, что испуганной ты выглядишь возбуждающе? Поверь на слово. Я бы с радостью, еще и еще, но ночь не становится длиннее, а поспать все же надо. Ну вот, из лагеря нас уже не видно. А теперь… мне нужна твоя кровь. Да не шарахайся от меня так, глупая! Ладошку слегка порежь. Кто поверит, что я изнасиловал, убил и съел тебя, если на руках и губах моих не будет крови? Вот так, и вот сюда чуть-чуть. Умница. Ну, давай прощаться, что ли? В этом мешке - солонина, дня на два тебе хватит. Фляга пустая, но, судя по журчанию, ручей недалеко, воды сама наберешь. Здесь же лес, твоя вотчина, нет? Ты найдешь своих эльфов раньше, чем закончится следующий день.
Ну, иди же. Что, не верится? Удивлена, что рыцарь нарушает приказ своего Лорда и волю всех своих богов? У вас в Альянсе, это, наверное, не принято? Но мы же Хаос, малышка! А Хаос – это наше все. И бунт против устоев, самих богов и неизбежности есть высшее его проявление. Именно за это наши боги и любят нас, если, конечно, они вообще способны любить. Счастливой дороги тебе, красавица. И, если почувствуешь Хаос в себе – возвращайся. Мой шатер всегда открыт для тебя.

"Иногда доброе дело - это просто побочный эффект злодеяния" - ​Альфариус.
Все равны в желудке тиранида!
Поглощенные Варпом, с выпитой душой, закатанные Некронтиром, убитые по непонятным мотивам, или случайно затоптанные пробегающим Сквигготом....